Натюрморты Джорджо Моранди

Имя Джорджо Моранди (1890-1964), безусловно известное среди специалистов, отчасти знакомо и более широкому кругу зрителей.

Чаще всего Моранди упоминают как одного из представителей так называемой «метафизической живописи», ставя его имя в ряд последователей Де Кирико. Это мало соответствует действительности, так как «метафизический» этап (1916-19) был непродолжительным в творчестве Моранди, и главные достижения художника относятся к 1940-началу 1960-х годов.

В 1989 году ретроспективную выставку Моранди (вторую в нашей стране, после выставки в Пушкинском музее 1973 года) экспонировали сначала в Эрмитаже (21 января - 19 февраля), а затем повезли в Москву, где с ней чуть не случился казус…

Принимающей стороной выступил Союз Художников СССР, хотя по статусу выставке больше подходил Пушкинский музей. Однако, вместо того, чтобы предоставить Моранди свои лучшие залы в Центральном Доме Художника (на Крымском валу), руководители СХ СССР (видимо просто не понимая, кто такой Моранди) отправили выставку в филиал ЦДХ – крошечный зальчик на Кузнецком, 20.

Мне повезло тогда участвовать в приеме выставки и я хорошо помню, как буднично и рутинно было сказано руководством выставочного отдела ЦДХ в ответ на мое изумление: – Ну, поезжайте, осмотритесь. Там делают неплохие персональные выставки, а у Моранди живопись камерная, как раз для такого зала… Словом, оказали любезность неплохому художнику!

Приехавшая итальянка, куратор выставки, растеряно улыбаясь, обошла зальчики Кузнецкого, 20 и, раскрыв роскошный каталог Моранди, спросила: – Это действительно хорошее место для выставки одного из классиков европейской живописи XX века? Ну, что же, будем распаковываться…

Мы с переводчиком были еще очень молоды и сразу ответили ей, что произошла какая-то ошибка, накладка, что распаковываться не нужно, сейчас всё выяснится. Побежали по очереди звонить: он в секретариат Союза Художников, я – в ЦДХ. Удивительно, но наш напор возымел действие – что-то там наверху скрипнуло, сдвинулось и как-то очень шустро развернулось – на следующий день нашлись и залы в ЦДХ, и средства для достойного оформления экспозиции.

Не могу сказать, что на Моранди в ЦДХ народ повалил. Нет, в двух больших залах на третьем этаже было немноголюдно и просторно. Но выставка (1-26 марта) стала событием и откровением для тех, кто знал о Моранди лишь по репродукциям. Небольшой тираж итальянского каталога разошелся исключительно среди начальства, а я свой получил еще в тот, сумбурный весенний день на Кузнецком. Из него эти репродукции.